Н.Назарбаев: Переосмысливая наследие предков

О том, как важно изучать историю страны, знать истоки казахской государственности, в 1999 году Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев писал в своей книге "В потоке истории", передает газета "Казахстанская правда".

Глава государства отмечал необходимость сохранения наследия ханов Жанибека и Керея и истории государства кочевников, важность этого пласта истории как основания для построения политики современного независимого государства и обоснованного эффективного планирования будущего развития. В нынешнем году знаковая юбилейная дата – 550-летие образования Казахского ханства – объединила всех казахстанцев. В стране готовятся широко и ярко отметить без преувеличения всенародный праздник. Научное сообщество посвящает этой эпохе многотомные труды, включает новые темы в учебные программы, повсюду в республике проходят конференции, фестивали, выставки, концерты… Конечно же, изучаются труды Главы государства, которые в реалиях XXI века обретают особое звучание. Мы предлагаем вниманию читателей несколько фрагментов из книги Первого Президента Казахстана "В потоке истории".

* * *

...Простые и вечные вопросы – кто мы и откуда, куда ведет нас порой мистически туманный, а порой ослепительно очевидный дрейф истории? Ответить с исчерпывающей ясностью на эти вечные для каждого народа вопросы может только сам творец. Историк или писатель, взваливая на плечи эту нечеловеческую задачу, всегда рискует остаться в памяти последующих поколений наивным мечтателем.

Зачем же политику браться за столь хлопотное дело? Как говорится, "Что ему Гекуба? "Дело хлопотное, но абсолютно необходимое. Ведь история не как предмет археологических изысканий, а как способ понимания современности всегда несет в себе капризный плод по имени "политика". Самые острые вопросы нашего бытия за несколько сотен дней до третьего тысячелетия – в чем состоит наша национальная идентичность, какая модель отношений культур современного Казахстана оптимальна, какие скрепы держат наше национальное сознание, как сохранить в стремительно меняющемся мире свое национальное "Я" – ведь все это вопросы политической реальности, но ответ затаился не столько и не только в современности, сколько в темных и прозрачных водах истории...

Судьба последнего номадического материка в центре Евразии, национальное самосознание и тайна могильников на семи холмах, тоталитаризм и великий правитель Бейбарс, диаспоры современного Казахстана и средневековая Индия, национальная консолидация и "Алаш" – все это причудливым образом переплелось в истории великого народа, давая силы и в непростые дни, переживаемые нами сегодня...

…Казахская степь и казахские города были перекрестком диалога великих культур Юга и Востока, Севера и Запада. И так было всегда – от Бабуров до Бейбарса, от Ельтутмиша до Валиханова. Казахская культура, как культура наших тюркских предков, всегда была синкретична, а не сводилась к одному, пусть и значительному, влиянию. А потому поиск духовных оснований "национального поля" открывает веер возможностей, а не определяется унтер-офицерской палкой или субъективными вкусами отечественных кликуш.

Нужно быть на редкость малообразованным человеком, чтобы не знать хотя бы на уровне общих сведений, что казахская земля была территорией колоссальных культурных новаций евразийского масштаба – от военных технологий до способов конструирования жилья и разведения скота, от уникальных технологий в металлургии до выдающихся памятников литературного творчества. Все это не могло бы состояться без многообразных и длительных контактов с самыми разными народами и цивилизациями. Здесь, на пыльных дорогах средневекового Казахстана уходили в вечность, даже не подозревая об этом, мистики школы Яссауи; рыжебородые персидские купцы, торившие путь не только товарам, но и непревзойденной по изысканности любовной лирике Саади и Руми; воины грозного Чингисхана и администраторы Поднебесной империи...

Сколько культурных влияний переплавила эта земля и сколько породила сама – это вопрос интригующих открытий и прозрений. Но абсолютно неопровержим один факт: культура казахской степи представляет собой сложнейшее и многоуровневое явление с глубочайшей исторической традицией. Только такой подход позволяет точно понять, что есть "казахское" в сфере культуры. Понять один из важнейших участков поля нацио­нального действия.

* * *

…Казахи – наследники великих цивилизаций – сумели пронести свое национальное "Я" над всеми историческими пропастями и впадинами. И не только пронести, не только сохранить, но и приумножить.

…Во-первых, казахский этнос формировался столетиями. Он не пришел на эту землю в ходе каких-то колонизаций или завоеваний. Глубина исторического горизонта казахов очень велика. Она отнюдь не ограничивается временными рамками образования первого Казахского ханства. Эта устойчивость в истории, привязанность казахов к своей этногенетической территории сыграла огромную роль в различные периоды нашей истории. Не было на земном шаре силы, которая заставила бы всю казахскую нацию уйти с этой земли. И в демографическом, и в миграционном, и в культурном смыслах.

За нашими плечами стоят ведь не только поколения наших предков до седьмого колена, за нами стоят и те, кто нес образ казахской степи на берега Инда и Нила, Волги и Дона... Эта историческая многомерность и дальнозоркость казахского духа пока мало оценена. Между тем, в толще народного сознания она присутствует в неких архетипических формах и всегда имеет силу.

Во-вторых, несмотря на жесткий социокультурный прессинг, никому не удалось сломать механизмы национально-культурного воспроизводства. Казахская литература и музыка, фольклор и живопись то в размеренном ритме великой поэтической традиции, то в лаконичном стиле музыкального кода, а порой и в глубочайших духовных прорывах не просто воспроизводили особенности национального сознания, но и семантически расширяли его. Потому-то и культурный универсум современного казаха значительно глубже и шире того, что имели наши даже наиболее продвинутые соплеменники начала столетия. Работа национального духа, часто не заметная за казенщиной тоталитарных излияний лояльности, а порой взрывающая в силу своей национальной энергетики сонную одурь эпохи (работы выдающегося казахского историка Е. Бекмаханова), продолжалась всегда.

В-третьих, высокий уровень национальной идентификации казахов. Казахи не поменяли за долгие годы ни своей конфессиональной, ни этнической идентичности. Устойчивость казахского самоописания, самоотнесения именно к своей нации поистине удивительна. Достаточно вспомнить тот простой факт, что мы были единственной республикой в бывшем Союзе, где наша доля в отдельные периоды составляла едва ли не треть всего населения. Даже при этих обстоятельствах абсолютно подавляющая часть казахов никогда не колебалась с выбором своей национальной принадлежности. Поэтому я категорически не согласен с утверждениями наших пессимистов о размытости казахской идентичности. Вопрос состоит не в этом, а в том, чтобы наполнить эту идентичность, наряду со скрепляющими и фундаментальными элементами, современным содержанием.

* * *

Нельзя не отметить и такую особенность казахского сознания, как его открытость всему новому, непривычному. Основой такого мировосприятия явилось и то, что в обыденной жизни каждый "традиционный" индивид в степи вступал в столь разнообразные связи с природой и другими людьми огромного распахнутого пространства, что зачастую просто трудно было найти жесткие универсальные формулы и ответы на все время возникавшие качественно новые ситуации. В силу этого массовое сознание казахов всегда было насыщено рассудочными сентенциями и тяготело к афористической отточенности.

Особенности казахского сознания, отраженные в самой простой речи, диалоге – это всегда стремление понять внутренний мир собеседника, вслушаться в ритм его мыслей и чувств, понять внутренние, скрытые основания взглядов собеседника. Это с одной стороны.

А с другой – нет слепой веры в безу­словную правильность только своей позиции. Легко воспринимается то, что другая сторона может быть столь же равноценной, хотя ее позиция и не вписывается в привычные представления. Эта безусловная легкость, скорость и глубина восприятия чужих ценностей, понятий, иного миропонимания является ценной чертой казахского сознания. Особенно, если учитывать, что современный мир с его ускоряющейся динамикой требует как раз такого хорошо и быстро адаптирующегося типа сознания.

* * *

История оставила нам непростое наследство. А времени для точного и быстрого ответа на новые вопросы остается все меньше. И среди таких вопросов едва ли не самый важный – это внутринациональная консолидация. Конечно, это и строительство новой экономики, и внешняя политика, и оборонное строительство. Однако в данном случае нас интересует несколько иная материя, а именно – сфера национального сознания, то, что происходит в национальной душе.

Объединяющим началом для всей казахской нации является и строительство казахстанской государственности с развитым патриотическим отношением к своему государству, и модернизация массового сознания, и консолидирующая роль казахского языка, и целенаправленная деятельность так называемых локомотивных групп, и восстановление исторического сознания...

* * *

…В свое время европейцы на утлых суденышках плыли в неизвестность, бороздя гигантские водные просторы. Они очень резко расширили свой нацио­нальный горизонт и в немалой степени благодаря этому пониманию величия своей истории осуществили гигантский прорыв в национальном строительстве. Было это на воде...

Наши предки также успешно решали эти задачи – соединяли народы, покоряли пространство и время истории. Было это на земле...

Они постоянно перемещались на огромные, поражающие воображение расстояния. И это в столетия, когда отсутствовали современные средства перемещения! Тем самым они участвовали в этногенезе многих современных крупнейших наций. Они обогащали народы, с которыми вступали во взаимодействие, переносили обычаи, традиции, способы хозяйствования, религиозные доктрины, расширяли знание людей о природе Евразии, вырывали их из плена местнических представлений. Вся духовная атмосфера тех времен дышала мифами и легендами наших предков. Эта эпоха была пронизана спецификой именно кочевого мира из-за того, что кочевники были господствующими. Сознание степной элиты и рядового воина-кочевника могло представлять собой целостную картину, где были объединены культуры, государственные системы, обычаи и традиции, специфика народов, разделенных тысячами километров.

И это понятно, поскольку степняки были, например, в этом году у подножия Алтая или Алатау, а на следующий год в Крыму, после этого в Литве, а еще через год на Кавказе. И везде они принимали участие в важнейших событиях народов и государств. Это поразительно для сознания, исковерканного веками деформированного образования, но это доказывается современными историческими изысканиями, хотя, впрочем, было известно в науке достаточно давно.

Понимание своего места в истории, гордость предками не в масштабах родовой кочки, а в общенациональном смысле, осознание колоссального значения казахов и их предков в истории огромной Евразии, освобожденное от унижающих национальное достоинство ярлыков и стереотипов – это мощный и абсолютно современный способ национальной консолидации! Ведь наблюдавшаяся в недавнем прошлом культурная маргинализация части казахского населения, особенно активно соприкоснувшейся с другими этнокультурными системами, во многом связана с этой недооценкой собственной истории. Преодоление внут­ринационального культурного напряжения во многом связано с формированием единого отношения к национальной истории как источнику законной гордости и культурного самопонимания.

* * *

И, конечно, казахский язык, столь мощно консолидировавший нацию в самые сложные годы, сегодня в условиях независимости не может не быть инструментом национальной консолидации.

Казахская культура – одна из древнейших по истокам и оригинальнейших по содержанию культур огромного континента, без всякого преувеличения, в двадцатом столетии едва не осталась на грани уничтожения. Ключевые характеристики национального бытия, такие как язык, этнокультурная идентификация оказались под вопросом. Кто-то из великих прошлого сказал, что между творцами языка и утратившими его стоит поколение пассивно пользующихся языком. На массовом уровне емкий и пластичный язык, язык великих философов и прекрасных поэтов, язык, вобравший в себя весь многовековой и многообразный опыт номадической жизни с ее космической темой одиночества человека перед картиной звездного неба и вечным циклом жизни, воспроизводящейся в органической слитности кочевника и природы, оказался на грани функциональной деградации.

* * *

Для нашего народа объединительным началом всегда была идея государства, причем до настоящего времени казахи знали два утвердившихся его типа. Первый – это преимущественно кочевое государство с момента возникновения казахского народа и до его ликвидации в ходе вхождения в состав Российской империи. Второй – советская государственность, которая носила формальный характер.

Сегодня у нас достаточно серьезные перспективы на основе уже имеющихся достижений формирования нового типа государственности в терминах грядущего XXI века. Это, возможно, последний исторический шанс, который дан нашему народу.

Перед нами стоит дилемма: либо мы освоим современные реалии и создадим новый Казахстан, либо уйдем в небытие.

Мы выбрали первое, но наше созидание нового должно опираться на богатейший исторический опыт. Мечтая о достойном будущем, давайте помнить о достойном прошлом.

…Со времени образования первого Казахского ханства закладывается основа для естественного развития общенародной духовности. Пусть даже в условиях формального господства «торе» и «кожа» над местной национальной элитой.

Во-первых, дух народа пылал в сердцах его поэтов, композиторов и сказителей. В творчестве духовных вождей нации этого периода, таких, как Асан Кайгы, Шалкииз-жырау, Бухар-жырау формировалась и развивалась истинно казахская духовность. Такие произведения героического эпоса того времени, как "Кобланды-батыр", "Камбар-батыр", поэмы "Козы-Корпеш и Баян-Сулу", "Кыз-Жибек" и другие лежат в самой основе казахского национального духа.

Во-вторых, именно в это время, после откочевки ханов Жанибека и Керея в Семиречье дух народа впервые открыто выражает себя в выговаривании своего собственного исторического имени – казахи. А с укреплением этого ханства со второй половины XV века все подвластное им население называется казахами – как внутри страны, так и среди соседей.

И в-третьих, в этот же исторический период боевой дух народа выразил себя еще в одном знаменательном волевом акте. В первой половине XVII века три великих бия трех жузов – Толе-би, Казыбек-би и Айтеке-би составляют вместе с ханом Тауке исторический документ «Жеті жарғы» – семь заповедей, семь установлений – кодекс обычного права казахов.

К концу этого этапа Казахское ханство фактически рассыпается на несколько самостоятельных квазигосударств. Результатом являлось дробление духовных и физических сил единого казахского народа.

Такое дробление существенно замедлило развитие народа и через 2–3 века закономерно привело его на грань катастрофы. Этим быстро воспользовались колонизаторы, которых было достаточно вокруг нашей территории.

Началось 250-летнее нашествие джунгаров – фактически одного народа с нами. Но силой исторических обстоятельств два народа были противопоставлены друг против друга, и началась брато­убийственная война. Опять же благодаря усилиям великих Толе-би, Казыбек-би и Айтеке-би народ объединился для отпора в решительной битве возле реки Буланты. В 1729 г. в местности Аныракай состоялась историческая битва, где решался вопрос – быть казахскому народу или не быть. Мы до сих пор не отдали дань этому великому событию, и наши дети, да и мы сами, мало знаем об этом героическом периоде нашего народа, исторически ярком моменте взлета духа казахского народа.

… XVII–XIX века. В этот период бое­вой дух казахского народа проходит тяжелое испытание на прочность.

Как я говорил, это война с Джунгарией, вторгшейся на нашу территорию. В годы Великого бедствия 1723–27 гг. начинается проверка на выживание казахского народа. В ряды защитников нации вливаются такие яркие выразители боевого национального духа, как Богенбай-батыр, Кабанбай-батыр, Наурызбай-батыр и целый ряд других.

Единство народной воли было воплощено в Абылай-хане. Подвиги Абылай-хана – объединителя, который вместе с батырами творил чудеса героизма, стали одной из опор возрождения казахского духа в тот жестокий век.

Наряду с этим продолжается и более мирная духовная работа, которую ведут Толе-би, Казыбек-би, Айтеке-би – духовные лидеры нации. Вместе с Абылай-ханом они продолжают собирать нацию воедино, невзирая на все внешние и внутренние раздоры.

Несмотря на все препятствия, все это время Дух народа вел незримую неустанную кропотливую работу, выражаемую в обрядовых церемониях рождения и смерти, национальных песнях и танцах, праздниках, в повседневной жизни, радости и горе простых казахов. Эстафета Духа народа передавалась из поколения в поколение в формах сохранявшейся традиционной земледельческой и скотоводческой магии, в секретах народного целительства, которыми ведали степные шаманы ("баксы").

Мне приходилось говорить о том, что надо бы переписать в каждом регионе, в каждом ауле историю населенного пунк­та, аула, горы, реки, обычаи этих мест. Что говорят, когда рождается ребенок, как его благословляют? Что говорят на свадьбах? Что говорится на похоронах? Какие исторические легенды связаны с каждым населенным пунктом? Почему эти, а не другие названия они носят?

Ведь все это и составляет нашу историческую память. Это и есть культура народа, которая никогда не исчезнет, если мы зафиксируем ее…

* * *

Мы говорили о железной поступи Хроноса по евразийской Степи, о единой семье разных поколений, о разных духовных источниках, которые накапливались на этой территории, подобно кольцам на многовековом древе.

Я категорически не согласен с известным выражением, что история учит только тому, что она ничему не учит. История действительно не учит тех, кто относится к ней как к собранию мифов.

Говоря о памятниках истории и отношении к ним, я имею в виду необходимость материальной фиксации того трудно определимого "вещества истории", что зовется национальным духом.

* * *

Только сейчас казахское самосознание впервые имеет возможность понимания своего национального "Я" в прошлом, настоящем и будущем – потоке истории... Но это лишь возможность, которая должна стать действительностью, фактом массового сознания не только казахов, но и всех казахстанцев.

И эта задача предстает перед нами не только и даже не столько как величайшая возможность, а как суровая необходимость. Решив ее, мы будем соответствовать нашему времени истории, не повис­нем в пустоте исторического небытия...