Евразийский союз и Зона свободной торговли с Китаем

Это заявление, сделанное Бахытжаном Сагинтаевым после заседания совета Евразийской экономической комиссии, перекликается с выступлениями китайской стороны, озвученными на проходившей в начале марта сессии Всекитайского собрания народных представителей. Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян также отмечая, что речь идет о «далеко идущих планах по созданию зон свободной торговли» с государствами, охваченными инициативой «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), выразил удовлетворение ходом переговоров с ЕАЭС.

Разумеется, создание зоны свободной торговли с КНР – перспектива крайне отдаленная, причем для ее достижения сторонам предстоит пройти не только путь по выстраиванию четких организационно-правовых механизмов, но и путь по выработке единой позиции у всех государств-участников ЕАЭС. И это не говоря уже о работе по преодолению общественного предубеждения к такому проекту.

Возьмем Казахстан. Несмотря на то, что все уже осознали и приняли окончание эры самодостаточного существования за счет экспорта дорогостоящих энергоресурсов, любые варианты экономический интеграции у нас воспринимаются крайне осторожно. Евразийский экономический союз на разных стадиях своего формирования вызывал и продолжает вызывать серьезные дискуссии, экономическое же сближение с Китаем регулярно вызывает приступы панических атак, как у сторонников, так и у противников евразийской интеграции. Казахстан пережил ряд антикитайских информационных волн, однако пока это не сильно влияло на развитие сотрудничество.

В то же время в последние год-два в этих спорах стал звучать новый мотив. Коль скоро сегодня уже все смирились с завершением нефтяной эпохи, то готовность КНР в рамках реализации ЭПШП предоставлять масштабные инвестиции и осуществлять производственное сотрудничество воспринимается все более благосклонно. И здесь возникает вопрос, а зачем работать с китайской стороной в рамках ЕАЭС, если и на двусторонней основе можно быстро получить неплохие дивиденды?

С одной стороны, логичность постановки вопроса отрицать сложно. Казахстану нельзя не отдать должное - здесь мы, как представляется, более четко, чем российские или белорусские партнеры по ЕАЭС, видим перспективу и выступаем своеобразными пионерами по реализации ряда совместных экономических инициатив.

По многим параметрам «евразийские переговорщики» могут смело обращаться к опыту казахстанской дипломатии, которая, надо признать, в рамках взаимодействия с китайской стороной приобрела довольно высокую квалификацию. Это и работа по состыковке программы инфраструктурного строительства «Нурлы жол» и проектов «Экономического пояса Шелкового пути», и переговорный процесс по производственному сотрудничеству, в котором высшее руководство КНР на той же сессии ВСНП именно Казахстан указало в качестве лидера среди стран, входящих в ЭПШП. По этому направлению уже заключено 52 проекта на сумму более $24 млрд.

Как сообщил в интервью агентству «Синьхуа» посол Казахстана в Китае Шахрат Нурышев, это «проекты в сферах нефтехимии, машиностроения, электроэнергетики, инфраструктуры, обрабатывающей промышленности, горно-металлургического и агропромышленного комплексов». Запущен китайско-казахстанский фонд сотрудничества по производственным мощностям, началась реализация совместных между Китаем и Казахстаном проектов по сборке автомашин и производству полипропилена, в течение будут начаты еще несколько проектов. Казахстан по итогам 2015 года вошел в число лидеров среди стран ЭПШП по объему полученных китайских инвестиций.

С другой стороны, сторонники «антиевразийской» позиции участия Казахстана в ЭПШП не до конца понимают саму суть китайской концепции возрождения Шелкового пути. Речь в данном случае идет о выстраивании единого масштабного транзитного, финансового, логистического пространства, которое свяжет Китай (и рынки АТР) с рынком Европейского союза, захватывая по пути регионы Южной Азии. Это пространство строится именно из Китая, а отнюдь не из Европы и по замыслу архитекторов проекта должно быть максимально заточено «под Китай». Раздробив «участки пути» на набор двусторонних соглашений, Пекин сможет добиться крайне выгодных для себя условий. В итоге свою долю инвестиций, инфраструктурных и производственных проектов Казахстан в этих условиях непременно получит, но для постоянной и долгосрочной выгоды свой транзитный потенциал целесообразнее здесь использовать именно в рамках Евразийского экономического союза, «обойти» который Китай никак не сможет.

Собственно, понимание этого в Казахстане присутствует на уровне руководства страны. Сейчас проходит год председательства Казахстана в Евразийском экономическом союзе и то, как были нами заданы внешнеэкономические приоритеты, демонстрирует понимание важности использования фактора внешних связей. Было предложено объявить 2016 год «Годом углубления экономических отношений Союза с третьими странами и ключевыми интеграционными объединениями», а в числе приоритетов названы: сопряжение ЕАЭС и ЭПШП, углубление сотрудничества с Шанхайской организацией сотрудничества и Европейским союзом.

В своем выступлении в феврале текущего года Н. Назарбаев указал также, что «2016 год должен стать началом практической работы по созданию в долгосрочной перспективе зоны свободной торговли стран Союза и ШОС», что, кстати, помимо Китая сегодня подразумевает и кооперацию с таким гигантским рынком, как Индия.

Разумеется, конечные цели не могут вызывать опасений по поводу возможных последствий в случае недостаточной проработанности механизмов или неумения отстоять свои интересы в ходе переговорного процесса.

Так что очень хотелось бы верить, что активно проводимые сегодня в рамках Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) консультации дадут возможность исключить потенциальные риски для экономик Союза. Судя по отчетам ЕЭК, работа ведется достаточно интенсивная. Действует рабочая группа по выработке предложений по совместным проектам в сфере транспорта и инфраструктуры в рамках сопряжения Союза и Экономического пояса Шелкового пути, говорится о том, что сопряжение предполагает создание современных систем международных логистических центров и хабов по основным международным транспортным коридорам Евразии: «Западная Европа – Западный Китай», «Север – Юг», «Восток – Запад» и Северный морской путь.

Эффективность экономического интеграционного объединения, каковым является ЕАЭС, определяется не только выгодами для экономик стран-участниц, но и успешностью взаимодействия с третьими странами и экономическими блоками. И текущий момент предоставляет евразийскому проекту именно такой шанс доказать собственную состоятельность. Если начатая работа будет проведена успешно, то Казахстан помимо очевидных достижений двустороннего сотрудничества сможет обеспечить своей экономике задел на долгосрочную перспективу.