Как в Казахстан пытались не пустить коронавирус. Воспоминания сотрудников НЦОЗ
Pixabay
В начале эпидемии коронавируса специалисты Национального центра общественного здравоохранения (НЦОЗ) собирали по крупицам информацию о новой инфекции и разрабатывали рекомендации по борьбе с ней. В середине года именно они придумали делить Казахстан на "красную", "желтую" и "зеленую" зоны. А сейчас, спустя год с начала пандемии, они проверяют, какой штамм коронавируса появился в республике. Корреспондент zakon.kz поговорил с бывшим директором НЦОЗ Дамиром Кобжасаровым и его заместителем Бауржаном Жусуповым о том, как в Казахстан пытались не допустить коронавирус и что они помнят о работе с Людмилой Бюрабековой и Елжаном Биртановым.
Национальный центр общественного здравоохранения – это подведомственная Минздраву организация. При нем с 2019 года существует Оперативный центр по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения. В обязанности сотрудников этого центра входит информирование Минздрава и Комитета контроля качества товаров и услуг о вспышках различных инфекций в стране и мире.
И вот в декабре 2019 года стало известно о том, что в китайском городе Ухань люди стали болеть неизвестной пневмонией. Оперативный центр доложил об этом министерству и ККБТУ. Те дали поручение следить за ситуацией.
Где-то перед Новым годом мы начали понимать, что вспышка там серьезная, и скорее всего она инфекционная, потому что количество случаев в городе Ухань провинции Хубэй росло, - рассказывает экс-директор Наццентра Дамир Кобжасаров.
В январе был создан Оперативный штаб при Минздраве. В его состав вошел коллектив Минздрава, КККБТУ, НЦОЗ и другие подведомственные Минздраву организации, а также врачи и ученые. Там обсуждалась актуальная на тот момент информация: что происходит в Китае, что за заболевание, как лечить ее и как предотвратить распространение. Заседания штаба проводились трижды в день без перерыва на выходные дни.
Тогда же была создана Межведомственная комиссия по недопущению распространения COVID-19. Там уже министр здравоохранения и его коллеги из других министерств докладывали правительству, что известно о болезни и что рекомендуют делать специалисты.
К слову, последних командировали в Нур-Султан из медицинских вузов страны. Среди них были и студенты.
Интересными днями были, когда мы вырабатывали предложения в постановление главного государственного санитарного врача. Запомнился день, когда мы в тогда еще существовавшем ККБТУ буквально в 3 часа ночи я, председатель Комитета - на тот момент это была Людмила Витальевна Бюрабекова, Жандарбек Мухтарович Бекшин, другие специалисты Комитета писали текст и пункты одного из постановлений главного государственного санврача. Мы разрабатывали критерии оценки (благополучных и неблагополучных по коронавирусу – ред.) стран совместно с учеными, специалистами, которые были к нам командированы.
В то время никто не смотрел на должности, помогали все, работали сами набирая тексты за компьютером. Меня поражала самоотдача и работоспособность Людмилы Витальевной, она практически постоянно держала контроль над всем, даже самыми маловажными деталями, несмотря на то, что тогда Комитет обладал очень широкой сферой деятельности – санэпидблагополучие, фармконтроль, качество медицинской деятельности. Такое же впечатление сложилось у меня и об экс-министре Биртанове, который практически жил на работе, - вспоминает Дамир Кобжасаров.
Его заместитель Бауржан Жусупов говорит, что в Наццентре увидел примеры самоотверженности.
Я не видел, чтобы люди работали по 20 часов в сутки. Я видел в начале весны, что многие спали по 3-4 часа. То, что министр спал мало и много работал – это более-менее известно, но практически все члены команды, которые работали с ним в то время – они просто чудеса стойкости проявляли. Ночевали на работе, до утра работали, - говорит он.
В начале пандемии Казахстан эвакуировал своих граждан из Китая. По прибытию на родину людей отправляли на 2-недельный карантин. Тогда в call-center Оперативного центра стали поступать звонки с различными жалобами. Одним не нравилось, что казахстанцев в стационаре держат слишком долго, другие возмущались слишком коротким сроком карантина. Здесь надо добавить, что в тот момент еще не был известен срок инкубационного периода инфекции, он варьировался от 7 до 30 дней.
13 марта в Казахстан "наконец-то" пришел коронавирус.
Слово "наконец-то" всех коробит. Но мы настолько напряженно работали два месяца, что уже действительно думали, когда же все-таки эта инфекция к нам придет, потому что у народа складывалось впечатление, что мы обманываем, что коронавирус – это фейк, что он до Казахстана не доберется, - говорит Кобжасаров.
Заболевших стали делить на симптомных и бессимптомных. Это прекратилось в июле. С тех пор Минздрав выгружает на сайт общее число заболевших, не деля на две категории. Но для медиков это деление сохранили, именно они принимают решение о необходимости того или иного лечения.
Тем временем, в Оперативный центр продолжали поступать звонки. К июню сотрудники перестали справляться с их потоком. Чтобы разгрузить специалистов при техподдержке Всемирной организации здравоохранения был запущен Telegram-бот. Там публиковалась информация об основных симптомах заболевания, мерах профилактики.
В пик эпидемии в Оперативном центре не почувствовали существенных изменений в работе: нагрузка была такой же, как в начале года.
Мы не занимаемся лечением, мы занимались сбором, обработкой всей информации, которая поступала к нам со всех организаций. При помощи волонтеров была разработана информационная система – Центр контроля COVID-19, где ведется основная статистика по заболевшим, контактным, их лабораторным и клиническим данным. Еще мы обучали эпидемиологов, врачей. Провели очень много семинаров, в том числе и с участием ВОЗ, СДС, специалистов из Китая, России, Израиля и других, - рассказал Кобжасаров.
Летом в стране стали использовать матрицу оценки эпидситуации. Страну поделили на три зоны: "красную", "желтую", "зеленую". Красная означала – высокий риск распространения коронавируса, зеленый – низкий. Матрицу разрабатывали в Национальном центре общественного здравоохранения. Она была нужна из-за низкой информативности используемого тогда показателя прироста.
Специалисты решили учитывать два показателя: показатель репродуктивности (с какой скоростью распространяется инфекция, сколько человек может заразиться от заболевшего) и уровень заболеваемости.
Мы предложили рассчитывать показатель R – это репродуктивное число. Если R больше 1, то эпидемия растет, если R меньше 1, то эпидемия замедляется. Это был достаточно удобный показатель. (…). Получилось так, что, когда использовался только показатель R, те регионы, которые к тому времени имели не очень высокую заболеваемость, звонили и говорили "смотрите, у нас заболеваемость низкая, а показатель R высокий и мы не можем сказать, что у нас ситуация более-менее контролируемая". Я на это всегда говорил, что нужно учитывать оба показателя в совокупности. В итоге все привело к тому, что я подумал, что нужно эти два показателя просто соединить на графике и получилось так, что на одной оси у нас была заболеваемость, на другой оси R. Следующей была мысль, что очень многое зависит от того развивается или замедляется эпидемия. Поэтому появилась матрица, которая в целом оба этих показателя учитывала, - рассказывает один из создателей матрицы, заместитель директора НЦОЗ Бауржан Жусупов.
Такой матрицы ранее не было в других странах. Интересно, что спустя пару недель Европейский Союз стал использовать похожую матрицу. Сейчас такую таблицу используют в Кыргызстане. Коллегам из соседней страны помогали специалисты Национального центра.
19 марта министр здравоохранения Алексей Цой сообщил, что в лаборатории филиала НЦОЗ изучают, какой штамм коронавируса завезли в Казахстан. Итоги исследования будут в течение месяца.
