Вправе ли банк закрыть банковский счет из-за подозрительных операций клиента?
Zakon.kz/Павел Михеев
Мы привыкли к тому, что правом одностороннего расторжения договора банковского счета обладает клиент: захотел уйти в другой банк — пожалуйста, имеешь право расторгнуть договор и закрыть счет (если только, правда, нет арестов и других ограничений по счету). В целом право клиента на расторжение договора банковского счета вытекает из его общего права свободного выбора обслуживающего его банка (п. 2 ст. 747 ГК РК).
Однако закон предусматривает ситуации, при которых правом одностороннего закрытия клиентского банковского счета наделяется также банк. Они перечислены в ст. 29 Закона РК «О платежах и платежных системах» (далее – Закон о платежах).
Среди прочего, к таким ситуациям закон относит совершение подозрительных операций по счету клиента. Об этом и поговорим подробнее.
«Меня терзают смутные сомнения»
Согласно Закону о платежах к подозрительной относится операция клиента (включая попытку совершения такой операции, операцию, находящуюся в процессе совершения или уже совершенную операцию), в отношении которой возникают подозрения о том, что деньги и (или) иное имущество, используемые для ее совершения, являются доходом от преступной деятельности, либо сама операция направлена на легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, или финансирование терроризма либо иную преступную деятельность (п/п 1) ст. 1).
Как видно, выделение такой группы операций от «обычных» основано на подозрении – категории субъективной и ненадежной для юридической оценки.
Закон РК «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее — Закон о ПОДФТ) лишь в самых общих чертах описывает те обстоятельства, наличие которых дает повод банкам для более пристального изучения операций на предмет подозрительности. Они перечислены в п. 4 ст. 4 Закона о ПОДФТ. К ним относятся, в частности, совершение клиентом сложной, необычно крупной или не имеющей очевидного экономического смысла операции, уклонение клиента от надлежащей проверки и др.
Но в остальном закон больше полагается на самостоятельную оценку банками соответствия той или иной операции категории подозрительной. На это указывает норма п. 3 ст. 4 Закона о ПОДФТ, согласно которой операции признаются подозрительными:
в соответствии с программами реализации правил внутреннего контроля субъекта финансового мониторинга или
в результате изучения операций у субъекта финмониторинга имеются основания полагать, что операции клиента связаны с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и (или) финансированием терроризма.
Иначе говоря, отнесение операции к подозрительной — это дискреционное полномочие субъекта финансового мониторинга, то есть полномочие действовать по своему усмотрению, без согласования с кем-либо еще.
Впрочем, это не означает, что банки определяют только «на глазок», является ли та или иная операция подозрительной или нет. Государство разработало признаки (критерии) подозрительности, часть которых носят более-менее объективный характер. Данные признаки установлены Агентством РК по финансовому мониторингу. Так, разработана методика, которая определяет типологию, схемы и способы легализации преступных доходов и финансирования терроризма. Она размещена даже на сайте Агентства по финмониторингу, но только для пользования субъектами финансового мониторинга; для клиентов она недоступна.
Что может вызвать подозрение? Например, клиент на постоянной основе обменивает крупную сумму в иностранной валюте, просит обменять банкноты мелкого достоинства на банкноты более крупного достоинства, осуществляет неоднократные переводы в оффшорные зоны (1).
Есть признаки поведенческой модели. К примеру, в банк клиент постоянно приходит с третьими лицами, которые дают ему указания, какие операции совершать с деньгами по счету. По поведению такого клиента видно, что он лишь номинально (формально) является владельцем счета, а реально деньгами по счету распоряжается кто-то другой. Подобное поведение клиента в совокупности с такими операциями, как неоднократное обналичивание крупных сумм денег со счета, переводы в оффшорные зоны, вполне может служить подозрением, что банковский счет используется с нелегальной целью.
Конечно, отнесение той или иной операции к подозрительной во многом зависит от степени квалификации, внимания и опыта персонала банка. Нужно уметь отличить законопослушного клиента от недобросовестного. Иначе, подозревая всех подряд, можно распугать всех клиентов.
Контроль не по своей воле
Банки вынуждены балансировать между интересом не подвергнуться санкциям за невыполнение возложенных на них государством функции мониторинга операций клиентов и своим интересом как коммерческого банка, заинтересованного в сохранении доверительных партнерских отношений с клиентами. Если банк недостаточно требовательно подходит к проверке клиентов, ему грозят штрафы по ст. 214 КоАП и обвинения в потакании «теневой» экономике. Если банк слишком рьяно будет осуществлять контроль, подозревая всех и вся, клиентам может не понравиться чрезмерная придирчивость банка. В последнем случае банк утратит определенную часть клиентской базы, что неминуемо скажется на его прибыли.
Таким образом, вправе ли банки мониторить (то есть проверять, контролировать) операции клиентов? Скорее, не то, что вправе — обязаны делать это в силу закона. Государство взвалило на плечи банкиров часть своих контрольных функций, обязав их осуществлять «надлежащую проверку» и мониторинг по определенной группе операций клиентов (они содержатся в ст. 4 Закона о ПОДФТ). Но по классическому представлению о взаимоотношениях «банк – клиент» банку не свойственно осуществление контроля за клиентскими операциями.
Из этого, собственно, исходит Гражданский кодекс, провозгласивший, как общее правило, недопустимость контроля со стороны банка за использованием клиентами своих денег на счете (п. 1 ст. 749 ГК). Однако это лишь общее правило, допускающее исключения, которые могут быть установлены как нормами законодательства, так и договором. Нормы Закона о ПОДФТ как раз относятся к таким исключениям.
Впрочем, следует признать, что возложение на банки контрольных функций в области борьбы с отмыванием денег — общемировая тенденция. Меры противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма принимаются как в рамках национальных правовых систем, так и на международном уровне (пример последнего – рекомендации ФАТФ – межправительственной организации в данной сфере (2)).
В силу этого банки стремятся снизить риски вовлечения в нелегальные денежные схемы клиентов, которые угрожают репутации банков, в том числе путем прекращения деловых отношений, закрытия счетов клиентов, осуществляющих подозрительные операции.
Право на отказ от договора
Итак, предположим, банк обнаружил, что операция, которая совершается по банковскому счету клиента, подпадает под признаки подозрительной. Закон обязывает банки уведомить Агентство по финмониторингу о такой операции и приостановить ее проведение. Операция возобновляется при определенных условиях в соответствии с Законом о ПОДФТ.
И вот тут самое интересное. Закон о ПОДФТ наделяет банки правом «прекратить деловые отношения с клиентом при наличии подозрений о том, что деловые отношения используются клиентом в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма» (п. 1 ст. 13 Закона о ПОДФТ).
Понятие деловых отношений, которое дается в ст. 1 Закона о ПОДФТ, достаточно широкое. Оно позволяет отнести к ним практически любые отношения, которые возникают по поводу оказания банковских услуг. Нет сомнений в том, что понятие деловых отношений включает в себя также отношения между банком и клиентом в связи исполнением договора банковского счета.
Соответственно, требование банка о прекращении деловых отношений означает его односторонний отказ от исполнения договора банковского счета.
В свою очередь, Закон о платежах в п. 2 ст. 29 прямо допускает отказ банка от исполнения договора банковского счета по основаниям, предусмотренным в Законе о ПОДФТ. Одним из таких оснований и является наличии подозрений о том, что деловые отношения используются клиентом в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма, о чем говорится в п.1 ст. 13 Закона о ПОДФТ.
Отказ от исполнения договора (отказ от договора) является юридическим фактом, ведущим к расторжению договора. При этом обращения в суд не требуется (3).
Наконец, отказ от исполнения договора или расторжение договора банковского счета влечет за собой закрытие банковского счета (п.1 ст. 28 Закона о платежах).
Таким образом, закон предоставляет право банкам расторгать договор банковского счета и закрывать счет, если клиент совершает подозрительные операции по счету.
Цепочку рассуждений упрощенно можно представить следующим образом:
Суд: банк имел право расторгнуть договор
В Казахстане встречаются случаи судебного оспаривания действий банка по одностороннему отказу от исполнения договора банковского счета.
В одном деле банк выявил в операциях клиента критерии подозрительности по 53 операциям, о которых банк в установленном порядке уведомил Агентство по финмониторингу. Позже Агентство подтвердило наличие критериев подозрительности по 51 операции. В результате банк уведомил клиента о прекращении деловых отношений, одностороннем отказе от исполнения договора банковского счета. Банк закрыл счет.
Клиент обратился в суд с иском о признании незаконными действия банка по расторжению договора банковского счета, признании этого договора действующим и понуждении банка к исполнению договора.
Отказывая в иске полностью, суд первой инстанции указал, что банк действовал в рамках Закона о ПОДФТ и договора (последний дублировал, по сути, соответствующие нормы закона о праве банка на отказ от договора в случае совершения клиентом подозрительных операций).
Суд установил, что при осуществлении финансового мониторинга банк применил типологию схем и критериев подозрительности функционирования финансовых пирамид, которая размещена на официальном сайте Агентства по финансовому мониторингу (4).
Апелляционная инстанция поддержала решение суда, признав обоснованными действия банка по приостановлению расходный операций по счету клиента и последующему расторжению в одностороннем порядке договора присоединения на обслуживание счета (5) .
Возможно, еще рано говорить об утвердившейся в Казахстане судебной практике по такого рода спорам, но, тем не менее, приведенными судебными актами подтверждено право банка на одностороннее расторжение договора банковского счета по причине совершения клиентами подозрительных операций.
Понять логику законодателя
В Российской Федерации судебная практика по спорам, связанными с приостановлением банками операций по счету, отказу от заключения договора счета, односторонним расторжением договора банковского счета в ходе финансового мониторинга, намного богаче. Однако там остро стоит проблема единообразного применения законодательства о противодействии легализации доходов, добытых преступным путем. Даже одни и те же суды применяют различные подходы в разрешении споров.
Так, в одном случае суды подчеркивали, что каждое подозрение банка должно быть мотивированным и обоснованным, иначе любое нежелание банка заключить договор банковского счета может быть оправдано правом банка на подозрение, а это уже злоупотребление правом (6).
Но уже в другом деле более свежего периода суд оправдал действия банков как совершенные в рамках возложенных на них обязанностей по осуществлению контроля за расчетными операциями. При этом суд исходил из того, что российский закон о ПОДФТ предоставляет банку право самостоятельно, с соблюдением своих внутренних нормативных актов, относить сделки клиентов к сомнительным и принимать необходимые меры (7).
Российские правоведы рассматривают в качестве причины позиции судов в первом примере, скорее всего, то, что такие суды не учли общую логику и специфику обязанностей банков, привнесенных законом о противодействии. Между тем, по мнению исследователей, «исходя из общей логики Закона о противодействии отказ в выполнении распоряжения клиента о совершении операции допустим при возникновении подозрений в том, что операция совершается в целях ОД/ФТ. Законодательством не требуется ни доказывания со стороны кредитной организации данного факта, ни фиксации факта направления клиенту запроса и получения (неполучения) от него ответа» (8).
Итак, подведем итоги. По закрытию счетов в связи с подозрительностью операций нужно иметь в виду следующее:
то обстоятельство, что клиент осуществляет операции, подлежащие в силу закона финансовому мониторингу, само по себе еще не указывает на их подозрительность, следовательно, это еще не повод для расторжения договора банковского счета. Операции, которые банки обязаны мониторить, вполне могут быть законными. Но вот если операции содержат признаки того, что они совершаются в нелегальных целях, тогда у банка возникает право на одностороннее расторжение договора;
методика выявления подозрительных операций, разработанная Агентством по финмониторингу, является закрытой для клиентов;
закон предоставил право банкам самостоятельно относить операции клиентов к подозрительным и принимать в связи с этим необходимые меры, в том числе по прекращению деловых отношений с клиентом и одностороннему расторжению договора банковского счета;
закон не обязывает банк доказывать обоснованность и наличие обстоятельств, послуживших основанием для прекращения деловых отношений. Более того, закон запрещает банкам раскрывать клиенту информацию о передаваемых Агентству по финмониторингу сведениях, документах (п. 5 ст. 11 Закона о ПОДФТ). Нарушение этого запрета влечет адмответственность (п. 11 ст. 214 КоАП). Из данного правила вытекает запрет на раскрытие банком информации о проводимых в отношении клиента мероприятиях по финансовому мониторингу;
прекращение деловых отношений — это не обязанность, а право банка. Закрывать подозрительным клиентам счет или нет - решает банк в зависимости от степени, скажем так, строгости и терпимости к подобного рода клиентуре. Как правило, чем солиднее банк, тем более строже соблюдение политики контроля за отмыванием денег клиентами;
подозрительность операций может выступать основанием для закрытия не только текущего счета (по договору банковского счета), но и сберегательного (по договору банковского вклада);
правила закрытия счетов по мотиву подозрительности операций применимы к клиентам как юридическим, так и физическим лицам;
отказ от исполнения договора осуществляется банком во внесудебном порядке, что, впрочем, не исключает право клиента на обращение в суд с обжалованием действий банка;
закон освобождает банки от ответственности перед клиентом за убытки, вызванные приостановлением подозрительных операций по счету (п. 6 ст. 13 Закона о ПОДФТ). Иммунитет ответственности банков распространяется также на случаи прекращения ими деловых отношений по причине подозрительности, поскольку такое прекращение признается правомерным с точки зрения Закона о ПОДФТ;
о прекращении деловых отношений (закрытии банковского счета) банк обязан уведомить Агентство по финмониторингу (п. 2 ст. 13 Закона о ПОДФТ)
Примеры приведены из Протокола №2 рабочей встречи по вопросам противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем и финансированию терроризма от 19.03.2010, размещенного в ИС «Параграф».
FATF – Financial Action Task Force on Money Laundering.
См.: Гражданское право. Том I. Учебник для вузов (академический курс). Отв. ред. М. К. Сулейменов, Ю. Г. Басин – Алматы, 2000. С. 699 (автор главы – Сулейменов М. К.); Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. Под ред. А. Г. Диденко – Алматы, 2006 (автор главы – Калдыбаев А.К.).
См.: решение специализированного межрайонного экономического суда Актюбинской области от 26.04.2021 по делу №1513-20-00-2/282.
См.: постановление судебной коллегии по гражданским делам Актюбинского областного суда от 10.08.2021 №1599-21-00-2а/734.
См.: постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.11.2017 №Ф05-16518/2017 по делу №А40-10212/2017.
См.: постановление Арбитражного суда Московского округа от 31.03.2021 №Ф05-4616/2021 по делу №А40-68993/2020.
Алексеева Д.Г. Правовые проблемы реализации банками «отказных» полномочий в отношении клиентов, разместивших средства на банковских счетах // Вестник университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2018, №10. С. 76.
