Определяя подсудность корпоративных споров (Е. Убигалиев, судья СМЭС Атырауской области)
Фото: zakon.kz
Определяя подсудность корпоративных споров
Е. Убигалиев,
судья СМЭС Атырауской области
Единая правоприменительная практика по корпоративным спорам в свете последних изменений в ГПК еще не сложилась, что порождает вопросы в отношении последствий применения процессуального закона. Само понятие корпоративного спора также является новеллой в отечественном законодательстве.
Ключевым условием повышения конкурентоспособности казахстанской экономики, обеспечения экономического роста и в конечном счете усиления роли страны в мировом сообществе является стимулирование предпринимательской активности и устранение необоснованных барьеров для ее осуществления. Последние тенденции в развитии законодательства связаны с усилением устойчивости гражданского оборота и повышением привлекательности отечественной экономики как объекта частных инвестиций. В то же время одним из заметных явлений последних нескольких лет в экономике стало увеличение количества корпоративных конфликтов.
В связи с этим в 2015 году в рамках Гражданского процессуального кодекса были введены нормы в части разрешения корпоративных споров. Указанные нововведения направлены главным образом на обеспечение непротиворечивости судебных актов, принимаемых при рассмотрении корпоративных споров, и на повышение уровня реальной доступности правосудия по корпоративным спорам.
Несмотря на новые механизмы защиты интересов граждан, юридических лиц, в том числе инвесторов, в рамках корпоративных правоотношений отдельные проблемы остаются.
Необходимо отметить, что подсудность любого дела зависит прежде всего от правильной оценки роли субъектов иска, для дальнейшего рассмотрения иска.
Действовавший ранее ГПК, несмотря на бурное развитие гражданского оборота и правоотношений, не раскрывал понятие корпоративного спора.
В принятом в декабре 2015 года новом ГПК характеристике корпоративных споров отведена большая часть ст. 27.
Однако на практике возникают проблемные ситуации по оценке, отнесению лиц, указанных в иске, к субъектному составу, который необходим для дальнейшего рассмотрения в экономическом суде.
До настоящего времени суды не испытывали значительных затруднений при рассмотрении тех или иных споров, относимых к категории корпоративных. Однако следует отметить, что проведение должного оперативного и соответствующего рассмотрения дела - задача не только судов, рассматривающих иски, но и самих участников процесса, прежде всего инициирующих иски, поскольку во все времена доступ к правовой литературе был неограничен. Сегодня частнопрактикующие юристы, представляющие интересы сторон, недостаточно уделяют внимание изменениям в законодательной базе, предъявляя иски, изначально не относящиеся к подсудности того или иного суда.
Нередки случаи, когда суд первой инстанции во избежание нежелательного возврата заявления практически подсказывает стороне, подавшей иск, необходимость указания надлежащего ответчика, уточнения предмета иска и т.д. Несмотря на подобный «ликбез» некоторые представители умудряются по нескольку раз сдавать исковые заявления, отказываться от них вследствие ошибочного предъявления, затем повторно сдавать, и вновь получать закономерные отказы в удовлетворении иска по причине привлечения ненадлежащего ответчика.
Есть яркий и достаточно свежий пример из практики экономического суда Атырауской области. В мае 2017 года двое учредителей ТОО «А.» инициировали иск от имени товарищества к третьему учредителю - бывшему директору - о признании решения общих собраний товарищества недействительными, мотивируя тем, что несмотря на подписанные протоколы был нарушен порядок извещения о проведении собраний. По сути, товарищество обжаловало свои же решения, вынесенные органом управления предприятия, т.е. общим собранием.
В данном случае была допущена двойная ошибка: несоответствующий истец и ненадлежащий ответчик в виде одного лишь такого участника общего собрания, хоть и директора. Приняв участие в нескольких заседаниях, истец благополучно отказался от иска.
Через три дня подается новый иск уже непосредственно от имени учредителей, однако ответчиком указан все тот же директор ТОО. Несмотря на предложения о замене ответчика, истец настаивал на рассмотрении иска в первоначальном виде, вследствие чего решением суда в удовлетворении иска было отказано. При этом суд указал, что поскольку общее собрание участников ТОО, в соответствии с действующим законодательством (ст. 41 Закона «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью»), представляется составной структурой товарищества и принимаемые им решения являются производными актами юридического лица посредством деятельности органа его управления, требования истцов, заявленные непосредственно к участнику ТОО «А.», в отсутствие надлежащего ответчика подлежат отказу в удовлетворении. Коллегия областного суда подтвердила правильность доводов суда первой инстанции.
Как было уже отмечено, несмотря на принятие в 2015 году нового ГПК, нормы которого были направлены на образование нового процессуального механизма разрешения корпоративных споров в суде, очевидно, что всех проблем процессуальный закон не решил.
Применение ст. 27 ГПК может вызывать определенные трудности в следующих ситуациях.
В случае, когда гражданином заявлен иск к акционерному обществу о признании права собственности на акции, в связи с отсутствием достаточных сведений о правообладателе в реестре ценных бумаг. Возникает вопрос, связанный с дальнейшей подсудностью спора: является ли лицо, лишь предполагающее наличие своего права на эмиссионные ценные бумаги, участником корпоративных правоотношений - субъектом корпоративного спора.
Что касается споров об оспаривании сделки по продаже акций, связанных с неполучением согласия супруга на сделку. В данной ситуации возникает вопрос о правильной квалификации спора: вытекает ли он из семейных правоотношений или является корпоративным. Если квалифицировать спор как вытекающий из семейных правоотношений, то в силу норм ГПК он подведомствен суду общей юрисдикции. В то же время существует правило статьи: споры, связанные с принадлежностью акций в уставном капитале обществ, отнесены к категории корпоративных и, соответственно, к исключительной подведомственности экономических судов, вне независимости от того, являются ли участники правоотношений юридическими лицами, предпринимателями или гражданами. Основная проблема состоит в разном подходе к оценке наличия или отсутствия в споре о принадлежности акций требований о разделе общего имущества супругов.
При анализе можно определить следующее правовое видение ситуации: если истец ограничивается требованием о признании сделки купли-продажи акций недействительной, то экономический суд примет исковое заявление к производству. Суд также рассмотрит иск, если истец одновременно заявляет требование о применении последствий недействительности сделки в виде возврата акций продавцу, то есть супругу истца. Если же истец наряду с требованием о признании сделки недействительной просит признать за ним право собственности на половину спорных акций (то есть фактически просит выделить его долю в совместной собственности), то логично предположить, что такой иск подведомствен суду общей юрисдикции.
Еще одна категория споров, при рассмотрении которых может возникнуть вопрос о подведомственности, - споры о восстановлении на работе руководителей организаций. С одной стороны, ситуация очевидна: спор подведомствен суду общей юрисдикции, поскольку он связан с восстановлением на работе уволенного сотрудника, вытекает из трудовых правоотношений, истец приводит доводы о нарушении работодателем норм Трудового кодекса. С другой стороны, в соответствии с п. 5 ст. 27 ГПК экономические суды рассматривают споры, связанные с назначением или избранием, прекращением, приостановлением полномочий и ответственностью лиц, входящих или входивших в состав органов управления юридического лица, а также споры, возникающие из гражданских правоотношений между такими лицами и юридическим лицом в связи с осуществлением, прекращением, приостановлением их полномочий.
Аналогичная норма (в совершенно неизменной редакции) присутствует и в Арбитражном кодексе Российской Федерации. Однако и в России при применении указанной, довольно спорно изложенной, нормы наши коллеги столкнулись с проблемой определения подсудности на стыке трудовых и корпоративных правоотношений.
При анализе можно заметить определенные противоречия, поскольку в начале ст. 27 дается краткая характеристика субъектному составу спора: к корпоративным относятся споры, стороной которых являются коммерческая организация, ассоциация (союз) коммерческих организаций, ассоциация (союз) коммерческих организаций и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческая организация, имеющая статус саморегулируемой организации в соответствии с законами Республики Казахстан, и (или) ее акционеры (участники, члены), в том числе бывшие.
Казалось бы, со сторонами спора разобрались. Если изложить кратко, то это организация, ее участники-учредители, в том числе и бывшие.
Дальше по тексту нормы идет перечень корпоративных споров. Это споры, связанные с созданием, реорганизацией и ликвидацией юридического лица; принадлежностью акций акционерных обществ, требованиями о возмещении убытков, признанием недействительными сделок и (или) применением последствий недействительности таких сделок; эмиссией ценных бумаг; ведением системы реестров держателей ценных бумаг, с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, а также споры, связанные с размещением и (или) обращением ценных бумаг.
И уже в п. 5 говорится, что это споры, связанные с назначением или избранием, прекращением, приостановлением полномочий и ответственностью лиц, входящих или входивших в состав органов управления юридического лица, а также споры, возникающие из гражданских правоотношений между такими лицами и юридическим лицом в связи с осуществлением, прекращением, приостановлением их полномочий.
Здесь мы как бы вновь возвращаемся к субъектному составу спора, но уже в новом формате. К лицам, участвующим в споре, допускаются уже и руководители организации (в том числе и бывшие). И если говорить о содержании споров, возникающих из гражданских правоотношений между лицами и юридическим лицом в связи с осуществлением, прекращением, приостановлением их полномочий, то это уже трудовые споры.
При существующих обстоятельствах, когда вследствие неопределенности субъектного состава дел, вытекающих из корпоративных споров, субъектный критерий затруднителен в применении, что создает почву для вольного толкования термина судами. Очевидно, что наряду с уточнением субъектного состава необходимо законодательно ввести ясное определение корпоративных правоотношений. При этом установить, что содержанием таких правоотношений являются права и обязанности исключительно участников корпорации.
Следует отметить, что необходимость совершенствования специальных норм, регулирующих особенности разрешения корпоративных споров, объясняется спецификой подобных дел. Споры, связанные с применением корпоративного права, нередко характеризуются наличием большого круга лиц, права и законные интересы которых затрагиваются корпоративным спором. Такие споры являются комплексными, поскольку в рамках одного спора затрагиваются интересы самого юридического лица, которое не может нормально функционировать в ситуации корпоративного конфликта, интересы участников или членов юридических лиц, права которых нарушены или оспорены, а также зачастую и интересы третьего лица. Поскольку широкое определение корпоративного спора может стать серьезным препятствием к уяснению и реализации на практике правил разграничения подведомственности и подсудности дел рассматриваемой категории, ситуация требует соответствующей реакции в виде издания отдельного нормативного постановления.
