В Алматы нашли ранее не опубликованную запись концерта Виктора Цоя
Фото: Из личного архива Рашида Нуманова
Виктор Цой – человек, который стал легендой еще при жизни, а после трагической гибели в 1990 году сделался еще популярнее.
Цой жив?
Многие талантливые музыканты и даже суперзвезды рано уходили из жизни, но далеко не всем удается быть столь же актуальными, интересными и любимыми для новых поколений слушателей. Почему же для многих, и особенно для казахстанцев, Цой жив?
Многие казахстанцы считают Цоя своим, поскольку именно здесь произошло одно из важнейших событий в творческой судьбе артиста. В Алма-Ате в 1987 году снималась ставшая культовой кинокартина «Игла». Фильм Рашида Нугманова сумел очень тонко передать пульс перестроечной Алма-Аты, а Цой абсолютно точно воплотил образ молодежного бунтаря-нигилиста. Понятно, что этот фильм стал легендой и навсегда вошел в сокровищницу казахстанского киноискусства. Но связывает Цоя с нашей страной не только это.
Вообще, история семьи Цоев во многом отражает сложный ХХ век со всеми испытаниями, которые он посылал человечеству. Дед Виктора – Цой Сын Дюн проживал в Кызылординской области (в СССР ставший Максимом Максимовичем Цоем) поработал учителем русского языка в школе. Впрочем, тема сплава, синтеза культур красной нитью проходит через поколения семьи Цоев. Сын Максима Максимовича – Роберт женился на русской девушке, учительнице физкультуры Валентине Васильевне Гусевой. Возможно, уже с рождения в генетику Виктора были заложены энергия и темперамент разных народов и цивилизаций, что породило совершенно новую стихию, изменившую жизнь целых поколений.
В Кызыл-Орде Виктор бывал не раз. Еще подростком он приезжал на 60-летие своего дедушки в 1975 году. А ведь Кызылординские пустыни – место тоже непростое. Это родина Коркыта, легендарного поэта-сказителя, изобретателя кобыза. Так что мотивы казахской степи были знакомы Виктору с детства.
Время, в которое Цой сформировался как личность, было очень интересным. Рубеж 1970-х и 1980-х – старая идеология, старая культура, в том числе и старая музыка отживала свой век, и в атмосфере приснопамятного позднего застоя появлялась на свет новая культура. Любители рок-музыки буквально по крупицам собирали новую мировую музыку – через «фарцовщиков» добывали записи, плакаты, переписывали друг у друга тексты. И все это множилось на собственную творческую плодовитость и опору на традиции русской поэзии, советских бардов. Феномен позднесоветской культуры рок-андеграунда еще ждет своего полноценного исследователя.
Однако то, что и сегодня ее главные действующие лица, в том числе Виктор Цой, любимы публикой, а их творчество до сих пор горячо обсуждается, подтверждает неоспоримый факт: этот период в истории советской культуры был одним из ярчайших. При этом песни Цоя лишены философской отчужденности. Они созвучны проблемам людей простых, но при этом думающих и переживающих.
Когда в 1981 году в Ленинграде образовалась группа «Гарин и гиперболоиды», никто и не подозревал, что это обернется феноменом всесоюзного, если не больше, масштаба. В те годы в Питере рок-группы появлялись как грибы после дождя. Всякий, кто был в этом городе, понимает, какая особая там атмосфера. Как будто специально созданная для того, чтобы творить. В то время, как во всем СССР рок подвергался критике, в Ленинграде начала 1980-х появилась организация, ставшая настоящей фабрикой рок-звезд. Ленинградский рок-клуб, созданный под крылом Ленинградского межсоюзного дома самодеятельного творчества, позволил легализовать всех рок-музыкантов и проводить первые в СССР рок-фестивали. В тот период почти все рокеры вышли из подполья, так что концерты в клубе стали настоящей городской достопримечательностью и культурным феноменом.
С первых дней существования Ленинградского рок-клуба Виктор Цой стал одной из ярчайших его звезд. Еще работая в кочегарке, Виктор был личностью легендарной в питерской рок-тусовке. Кстати, идея переименовать «Гарина и гиперболоидов» в «Кино» также принадлежит Цою. Говорят, название нравилось ему своей лаконичностью и простотой. Идея, как видим, была более чем верной.
Слава о клубе и его звездах гремела на всю страну. И в 1986 году в Ленинград приехал студент «казахской мастерской» Сергея Соловьева во ВГИКе Рашид Нугманов. Плодом этого знакомства стал документальный фильм Нугманова «Ях-хА», по сути запечатлевший жизнь рок-клуба в середине 1980-х.
Надо сказать, что и время начало меняться: наступившая перестройка открыла новые возможности для творческой реализации. И слава Цоя перестала ограничиваться только Ленинградом и сообществом рок-любителей. Ко второй половине 1980-х рок из подполья он пошел на стадионы и во дворцы спорта.
Перестройка породила новый стиль в советском кино и дала ему нового героя. Это, как правило, герой-одиночка, презирающий сложившиеся в позднесоветском обществе штампы общения. Герой-отшельник, герой-бунтарь, свободный художник. Такие мотивы прочитываются во многих кинохитах тех лет от «Курьера» до «Меня зовут Арлекино». Особое место в этом ряду занимает цоевский Моро из «Иглы». Однако, помимо социальной проблематики, Рашид Нугманов придал своему фильму особую атмосферу. Малословие, советские шлягеры, фоном сопровождающие действие, нетипичная цветовая гамма. Киноведы называют «Иглу» первым советским нуаром.
Ну и, безусловно, съемки «Иглы» добавили новую страницу в историю Алматы. Сегодня по местам съемок фильма водят экскурсии – в баню «Арасан», в дом «Кубик-рубик» на Арбате, в Парк 28 панфиловцев рядом с Вознесенским собором. Ну а прямо на месте трагического финала фильма установили памятник Виктору Цою. В наши дни перекресток Тулебаева – Кабанбай батыра стал по-новому культовым, сфотографироваться с бронзовым Цоем хотят и алматинцы, и приезжие.
Осень в Алма-Ате 1987 года для Цоя оказалась бесценной с точки зрения творческой плодотворности. Без нее мы бы, пожалуй, не услышали «Звезду по имени Солнце», «Место для шага вперед», «Пачку сигарет».
Отдельная история – выступление перед школьниками в 56-й гимназии, где работал партнер Цоя по съемкам Архимед Искаков.
В 1987 году, когда снимался фильм, я преподавал здесь математику и был классным руководителем 10-го класса. Ребята знали, что я принимаю участие в съемках фильма, и однажды спросили, не могу ли я устроить им встречу с Витей. Я ничего не стал обещать, но Виктору эту просьбу передал. И он легко согласился! И вот как-то после съемок, даже не смыв грим, мы захватили мою акустическую гитару и пришли с Витей вот в этот самый класс, где нас уже ждали мои ученики. Он стал у них что-то спрашивать, рассказывать, петь песни. А ребята как в рот воды набрали – и ни слова! Так прошло три часа, и никто из себя даже мычания в ответ на вопрос не мог выдавить. Они только смотрели на Виктора как на икону. На следующий день они подошли ко мне с извинениями и просили устроить им еще одну встречу! И Витя согласился, пришел еще раз. И вторая встреча уже прошла очень хорошо. Архимед Мынбаевич Искаков
Эксклюзивный концерт в Алма-Ате
Фото: Олег Белов
Фото: Fotofabrikakz
– Как, когда, где и при каких обстоятельствах удалось найти неизвестную ранее запись концерта Виктора Цоя в Алматы? В каком состоянии была запись и на чем?
– В середине нулевых годов я увлекся музыкальной археологией, начал разыскивать записи известных музыкантов, выступавших в Казахстане. Мне посчастливилось быть на концерте Виктора Цоя в Казахском политехе. Я отыскал преподавателя Урала Аманжолова, который на свой страх и риск организовал этот концерт в то время полуподпольного музыканта. Запись была сделана на компакт-кассету магнитофона. Она была довольно грубой, использовался встроенный микрофон магнитофона. Но слова были различимы. Мы попросили звукорежиссера Сергея Черезова сделать реставрацию этой записи, и она стала вполне приемлемой. В год 60-летия со дня рождения Цоя мы решили напомнить об этом концерте. Кстати, в то время я отыскал еще сольный концерт Андрея Макаревича в КазГУ. Но когда я позвонил ему в Москву, он строго-настрого запретил использовать эту запись, опасаясь пиратов, и в итоге перечеркнул всю нашу работу.
– Когда прошел концерт Цоя? Сколько народу тогда было?
– Концерт состоялся в декабре 1987 года, во время съемок фильма Рашида Нугманова «Игла», в котором Виктор играл одну из главных ролей. Я в то время учился в Казахском политехе. Никаких афиш не было, чтобы не вызвать негатива со стороны руководства института. Концерт проходил в большом зале главного корпуса института на Сатпаева – Масанчи. Было заполнено чуть больше половины зала – сказалось отсутствие рекламы. В основном это были студенты факультетов АиСУ (Автоматики и систем управления) и ЭВТ (Электронно-вычислительная техника), где преподавал Урал Аманжолов. В то время Виктор Цой благодаря распространению магнитофонных записей имел большую популярность в студенческих кругах. «Кино» было единственной группой, чьи альбомы мы учили целиком. Их исполняла и наша студенческая группа «Балаклава». Строчка «Мы вышли из кино» – можно сказать, это про нас, если иметь в виду группу «Кино». Однако мы не знали, как выглядит Виктор Цой. Мы стояли на крыльце института, и когда он прошел мимо нас, не сразу осознали, что это он. Только по шуму в зале мы поняли, что концерт начался, и сразу поспешили вовнутрь.
– Вы говорили, что на том концерте впервые публично прозвучала «Звезда по имени Солнце». Как сильно она отличалась от общеизвестной версии?
– Об этом не так давно нам рассказал Рашид Нугманов. Эту песню Виктор сочинял на гитаре Рашида и в его квартире, где фактически жил во время съемок «Иглы», хотя у него был номер в гостинице. Песня открывает этот фильм. Это одна из главных композиций Виктора. Безусловно, она носит вселенский характер. Но она написана в Алма-Ате, и в ней можно почувствовать атмосферу нашего города. Мы сравнили текст песни на записи в Политехе с финальной версией и обнаружили разницу в одной строчке. Позже Виктор отшлифовал ее.
– О чем Виктор Цой говорил с публикой? Это были призывы к чему-то, или он пересказывал свою биографию?
– Это был абсолютно нетипичный рок-концерт. Вместе с Виктором пришли Рашид Нугманов и радиожурналист Евгений Бычков. Евгений представил Виктора и Рашида в начале концерта. Его слова, кстати, остались на записи. А затем Виктор весь в черном вышел к микрофону с гитарой и начал петь. Он выступал стоя и исполнил 17 песен. Начал с «Последнего героя» и закончил композицией «Мои друзья всегда идут по жизни маршем». У него не было никаких призывов и пересказа биографии, но он охотно и остроумно отвечал на все вопросы. Они приходили в виде записок либо выкрикивались из зала. Мне удалось задать ему несколько вопросов. Он также откликался на просьбы исполнить ту или иную песню. Виктор общался с нами как с друзьями, открыто и непринужденно, к тому же он сразу почувствовал, что мы не случайные зрители и знаем его песни наизусть. Его отличала особая техника игры на гитаре. Он играл сольные партии и очень энергичный ритм. В итоге создавалось впечатление, что звучит несколько инструментов. Мне пришлось видеть выступления многих известных рок-музыкантов, но до сих пор этот концерт Виктора Цоя под одну гитару стоит у меня на первом месте.
– Вы оцифровали запись. Что планируете с ней делать дальше?
– На концерте «Солнечные дни» 25 августа в Алматы мы расскажем об этой записи, пригласим тех, кто общался с Виктором, включим первое исполнение «Звезды по имени Солнце». До сих идут споры, был ли четвертый куплет у этой композиции и какие еще песни Виктор написал в Алма-Ате. Специально для этого концерта мы взяли интервью у Рашида Нугманова, который расставил все точки над i. Естественно, мы пригласим его на концерт. Но если он не сможет прийти в силу режиссерской занятости, у него сейчас новый кинопроект «Бату», мы донесем его ответы до публики. Кроме этого мы разыграем один из дисков с записью концерта в Политехе среди зрителей. Кто знает, может быть какая-то из радиостанций Алматы заинтересуется этим концертом. Можно было бы представить его целиком в эфире с комментариями Урала Аманжолова и Рашида Нугманова. В любом случае, Виктор Цой – это часть музыкальной культуры нашей страны, и мы испытываем большой интерес не только к его песням, но и к его личности и его истории пребывания в Казахстане, откуда, кстати, родом его отец – Роберт Максимович.
Судьбоносное кино
Рашид Нугманов неоднократно рассказывал, что место гибели героя – неслучайно. И оно оставляет лазейку для продолжения. Алматинцы же знают, что всего в нескольких кварталах от этого места – Совминовская больница, где теоретически Моро могли бы спасти. Но, увы, финал оказался пророческим. Причем во всех смыслах слова – да, героя убивают, но он по аллее «Тулебайки» словно уходит в вечность, не прощаясь с нами.
Почему творчество Цоя и по сей день имеет столько поклонников и в Казахстане, и на постсоветском пространстве, да и во всем мире? Потому что у всех нас, жителей когда-то огромной страны, общий культурный бэкграунд, схожий менталитет, мы задаем себе одни и те же вопросы и находим на них ответы, понятные друг другу. Кроме того, у по-настоящему талантливых людей никогда не получалось писать только для одной страны или только для одного поколения, они разговаривают с вечностью.
Сейчас песни Цоя переводятся на казахский язык, а в последние годы невиданный интерес к ним проснулся в Юго-Восточной Азии.
Потому что главные герои песен Цоя – это люди, такие же, как и мы с вами. Со своими сильными сторонами, слабостями, любящие и мечтающие, боящиеся и надеющиеся, пытающиеся найти ответы на сложные вопросы. Удержаться в непростом, постоянно меняющемся мире, найти какие-то точки опоры в нем, не потеряв себя – разве не об этом задумывается каждый из нас? Тревоги, надежды, страхи и мечты – все это находит для себя в творчестве Виктора Цоя уже не одно поколение поклонников его таланта.
Так что Цой – жив! До тех пор, пока его песни вызывают отклик в наших сердцах.
