Сами с вырванными волосами: почему казахстанских женщин винят даже в их убийстве
Фото: pixabay
Начнем с ремарки. Не будем анализировать известный каждому жителю Казахстана, а то и всего СНГ, идущий в прямом эфире судебный процесс. Точку в нем поставит уполномоченный орган.
Волнует, скорее, маленькая, но важная деталь громкого разбирательства, – реакция полицейского во время задержания подозреваемого в убийстве жены: "Сама, наверное, нозила".
Вот это "нозила", походя брошенное не как говорят "диванным экспертом", а официальным лицом, да еще и при исполнении, запустило очередную волну негодования в соцсетях.
Кто-то скажет: это хитрый ход стража правопорядка, попытка втереться к задержанному в доверие и разговорить его. Допустим, но как тогда объяснить аналогичные реакции, сопровождающие схожие трагедии онлайн и офлайн, от простых людей и не очень, до и после "разбирательства экс-министра"?
Уятмены и уятвумены
Да-да, клеймить позором жертв – хобби не только для джентльменов. Им охотно занялись и многие леди, с упоением рассказывающие о том, как они, дескать, не носили коротких юбок, не позволяли себе и бокала шампанского, не гнались за деньгами, не "пилили", не "шлялись где попало" (нужное подчеркнуть), и ничего с ними не случилось, в отличие от "этих". В смысле – их не избили, не изнасиловали или не убили (тот же принцип).
При этом "сильному полу" по умолчанию "дозволяется" все вышеперечисленное, кроме разве что ношения мини.
Посему, чем чернее репутация женщины, тем она виноватее в любом случившемся с ней инциденте. А чем чернее репутация мужчины, тем... виноватее доводящая его до жизни такой женщина. Круг замкнулся.
"Менталитет такой. С ранних лет говорят "уят болады", так как очень важно мнение окружающих. Из-за этого многие вещи скрываются. Плюс воспитание с детства, что девочка должна терпеть, что должна все делать, чтобы угодить стороне мужа. И сейчас есть семьи и люди, придерживающиеся этих взглядов", – рассказали психологи Кризисного центра для жертв бытового насилия "Жан-Сая".
Ранее его представители уже объясняли нам: уйти от мучителя в светлое завтра – тоже "уят".
Так просто отгадывается популярная загадка: "чего ж она не сбежала?". Вот, к счастью, живой пример в виде одной из подопечных организации – Айсулу (имя изменено. – Прим. авт.). Будущий муж впервые избил ее еще до официального заключения брака. Отвечая на вопрос, почему она все равно согласилась на замужество, женщина вздохнула: "Между семьями были достигнуты договоренности, стыдно было возвращаться домой к родителям". Не стерпела запуганная многодетная мать только тогда, когда пьяный муж кинулся на нее с ножом и нанес шесть глубоких ранений.
Вдобавок всегда есть риск того, что из насмотревшихся в родительском доме на неравные поединки вырастут новые агрессоры и жертвы. И вторым, загнанным в угол особенностями менталитета, будет трудно покинуть порог пусть неуютного, но все-таки дома. Став матерями и свекровями, привычную для себя модель отношений жертвы начнут транслировать на дочерей и невесток. Да и в интернете обязательно отметятся нелестным отзывом в адрес товарки по несчастью, не постеснявшейся "вынести сор из избы".
Именем Улболсын
Переводится это имя примерно как "пусть будет мальчик". Нарекают им, соответственно, девочек, появившихся на свет вместо вожделенного наследника.
"У нас вообще в постсоветском пространстве долгое время культивировали мужчин. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, с тем, что во время войны погибло очень много мужчин, на фоне этого мальчики были более желанными, чтобы восстановить демографический баланс. К сожалению, этот подход оказался палкой о двух концах", – считает волонтер кризисного центра, тренер групповых занятий для жертв бытового насилия, общественник Алия Джангужина.
И действительно, вспомнить хоть беззаботную песенку о девчонках, которые стоят в сторонке, платочки в руках теребят, "потому что на десять девчонок по статистике девять ребят".
Да и распространенные досужие рассуждения о продолжении рода, где девочки – априори "перебежчицы" в другую семью, тоже вносят свою лепту.
Впрочем, какой бы ни была статистика и вероятность смены фамилии разной степени знатности, они еще не означают, что "пришедшим напрасно" надо оставаться "вдоль стены".
Я здесь власть!
Из вышесказанного вытекает следующий пункт.
"В какой-то степени укрепилось мнение, что женщина имеет меньше прав и больше обязанностей, что мужчина доминирует над ней. Безусловно, во многих традициях и культурах нашей планеты глава семьи – это мужчина. Но, опять же, одно дело, когда мы говорим о мужчине как о защитнике семьи, другое, когда имеем дело с неоправданным патриархатом. Это часто встречается в принципе, такая мужская солидарность, которая неуместна. Это часто встречается в органах досудебного следствия. Там в основном работают мужчины. Случаются моменты, касающиеся бытового насилия, например, где женщина дала отпор и нанесла ранение мужчине, чаще всего там особенно не стремятся разбираться, в отличие от тех же судов над мужчинами, которые могут идти годами", – рассказывает Джангужина.
И ее утверждение неголословно. В практике центра имел место случай, когда защитившуюся ножом от избивающего ее мужа беременную казахстанку осудили на пять лет лишения свободы. Правда, отсрочили отбывание наказания, когда она родила. Сына.
По букве закона
На днях президент Касым-Жомарт Токаев подписал закон "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам обеспечения прав женщин и безопасности детей". В частности, документом вводятся нормы, ужесточающие ответственность за любые проявления насилия в отношении женщин и детей.
Волонтеры тепло встретили нововведение.
"Я очень надеюсь, что наконец что-то изменится. По крайней мере, у агрессоров появится страх, уйдет ощущение безнаказанности, которое позволяет упиваться собственной жестокостью", – призналась собеседница.
Но уточнила: при условии, что закон будет работать.
