Для эффективного управления тюрьмами и предотвращения радикализации осужденных, пенитенциарная система не должна быть зависимой от МВД, заявил в интервью Zakon.kz известный правозащитник, региональный директор Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии Азамат Шамбилов. По его мнению, казахстанская тюремная система допустила большую ошибку в тюремном менеджменте, что привело к радикализации осужденных, число которых растет. Он считает, что КУИС необходимо передать в ведомство Правительства, соответственно, нужно создать отдельное министерство или агентство пенитенциарной службы и пробации.
- Азамат Саматович, какова сегодня ситуация с осужденными за совершение экстремистских и террористических преступлений в Казахстане, сколько лиц отбывают наказание по этой статье на данный момент?
- В настоящее время в тюрьмах Казахстана отбывают наказание 400 осужденных, получивших срок за экстремизм и терроризм. Это на 200 человек меньше, чем в 2015 году. Из них подавляющая часть - 342 человека осуждены на срок от 5 до 10 лет, 36 - от 10 до 15 лет, 24 - свыше 15 лет, и один приговорен к пожизненному заключению. Их возраст составляет от 16 лет до 68 лет, большая часть состоит в браке. Если смотреть по национальным признакам, то среди них 344 казаха, 14 русских, 6 чеченцев, 8 узбеков, 7 уйгуров.
- Женщины среди них есть?
- К сожалению, есть – 11 человек. Многие думают, что осужденные за экстремизм и терроризм дальше школы нигде не учились, но это не так, среди них почти каждый пятый имеет высшее образование, почти каждый третий ранее привлекался к уголовной ответственности. Такова статистика.
Если брать по регионам, то где-то половина этой категории осужденных – выходцы из западной части нашей страны. Так, из Атырауской области – 79 человек, из Актюбинской – 56, ЗКО – 28, Мангистауской – 10 человек.
О чем это говорит? О том, что в этих местах остро стоят социально-экономические вопросы, а это благодатная среда для того, чтобы многие молодые люди начали примыкать к радикальным течениям в поисках утешения. По мнению правительства, наиболее уязвимыми в плане радикализации до уровня, порождающего терроризм и вербовки в ряды террористов, являются западные, а также южные регионы страны. Особенно это было заметно в середине 90-х и начале 2000-х годов.
По данным на май 2017 года, из общего количества заключенных, верующий контингент составляют 3500 человек, из них 763 – последователи салафизма и более 90 человек остаются на радикальных позициях.
- Какова степень участия так называемых казахстанских радикалов в военных действиях за рубежом?
- К счастью, за последние несколько лет, а точнее, с 2012 по 2016 год количество казахстанцев, выехавших за рубеж для участия в военных действиях, сократилось в пять раз. Как показывает анализ, основная целевая группа для вербовки в ряды иностранных боевиков-террористов составляет молодежь от 14 до 29 лет. Однако в некоторых случаях среди завербованных бывают лица и других возрастных категорий. К примеру, сейчас вербовщики акцентируют внимание также на выпускниках медицинских учебных заведений, особенно на молодых женщинах. Многие из радикально настроенных элементов в Казахстане учились в высших учебных заведениях и являются выходцами из обеспеченных семей. Многие эксперты связывают это с активизацией процессов, связанных с поиском религиозной идентичности и конкуренцией между различными течениями внутри ислама.
Международная тюремная реформа Penal Reform International (PRI) в Центральной Азии провела исследование по вопросам радикализации осужденных в Казахстане, на основании чего составила средний портрет личности осужденного радикала. Так вот, в большинстве случаев это выходец из сельской местности в возрасте 25-35 лет, выросший в малообеспеченной семье, не имеющий постоянного источника заработка. Если он женат, то супруга тоже не работает, занимается домашним хозяйством и детьми. Родители, как правило, пенсионеры, по этой причине не могут особо помогать детям, они сами нередко нуждаются в материальной помощи. То есть все они относятся к социально-уязвимым слоям населения. Наверное, отчасти этим можно объяснить тот факт, что общее количество уголовных правонарушений, связанных с экстремизмом и терроризмом, в Казахстане растет из года в год. Если в 2014 году их было 154, в 2015-м – 317, то в 2016-м стало уже 554.
Социальная уязвимость – одна из особенностей проблем радикализации, вследствие чего происходит вовлечение граждан в радикальную идеологию. Но не только социальная уязвимость является виной всех бед. Мы проанализировали результаты психологического изучения и выяснили, что в деструктивную идеологию вовлекаются и личности, которые испытывают сильный эмоциональный дисбаланс, даже имея обоих родителей и хорошее материальное положение. Обычно это те, кто с детства испытывает потребность в эмоциональном тепле, любви, понимании, кто однажды получил какие-то глубокие психологические травмы со стороны, допустим, родителей. Такие люди более склонны к примыканию к криминальным группам или к террористическим и экстремистским организациям.
Комплексный социальный анализ осужденных лиц за последние шесть лет, проведенный Центром программ безопасности при Генеральной прокуратуре РК, выявил социальный портрет террориста. Это безработный молодой человек в возрасте 28 лет, без специального религиозного образования, женат, имеет нескольких детей.
- На чем завязана идеология деструктивных организаций?
- На эксплуатации религиозных представлений и идей. Радикальные идеологи и вербовщики манипулируют сознанием верующего человека, и он становится жертвой, которая начинает верить, что борется за настоящую религию. Причем это происходит быстро, в течение каких-то двух-трех месяцев. Человек не понимает, что прошел радикальную обработку и стал жертвой псевдорелигиозных манипуляций. В таком состоянии он может пойти даже на самоподрыв. А вот чтобы переубедить его и реабилитировать, времени уйдет гораздо больше.
- В одном из своих докладов на международной конференции вы сказали, что в Казахстане экстремистских и террористических преступлений совершается больше, чем в других странах Центральной Азии. На чем основаны ваши выводы?
- По итогам пяти последних лет за совершение преступлений террористического и экстремистского характера в Казахстане осуждено более 500 человек и в динамике эта цифра постоянно растет вверх, о чем я уже сказал выше: в 2016 году было совершено 554 уголовных правонарушения, связанного с экстремизмом и терроризмом, а в 2014-м таких правонарушений было всего 154, то есть рост составил более чем 3,5 раза, или 72 процента. Согласитесь, это критический максимум для такого количества населения, как в Казахстане. С 2015 года на ранней стадии приготовления у нас было предотвращены более 90 насильственных экстремистских акций.
С начала вооруженных конфликтов в Афганистане, Сирии и Ираке из лагерей международных террористических организаций, а также опорной и транзитной инфраструктуры в-третьих странах депортированы и экстрадированы 45 граждан Казахстана. Из них 33 вернулись самостоятельно, все они привлечены к уголовной ответственности за участие в террористической деятельности.
С 2011 по 2016 год органами КНБ не допущен выезд в зоны террористической активности 559 рекрутов-казахстанцев.
По данным на май 2017 года, из общего количества заключенных верующий контингент составляет более 3500 человек, из них свыше 90 человек остаются на радикальных позициях, что говорит о неэффективности тюремных программ по противодействию насильственному экстремизму и радикализации среди заключенных, и это проблема требует довольно серьезного подхода со стороны государства. Работа по дерадикализации осужденных должна включать в себя работу с семьями и должна быть направлена на полную реинтеграцию личности обратно в общество, а служба пробации должна отслеживать эффективность дерадикализации после освобождения. Данная работа должна быть включена в пост-пенитенциарную пробацию.
- Азамат Саматович, некоторые казахстанцы предлагают лишать гражданства людей, совершающих преступления экстремистского и террористического характера. Как вы на это смотрите?
- Вопрос лишения гражданства лиц, совершивших теракты, поднимался в ряде стран мира, в том числе в Нидерландах, Австралии, Великобритании, Франции, Канаде и других. Но правозащитное сообщество во всем мире и ряд международных организаций выступают против лишения гражданства в целом, и лишения гражданства тех лиц, которые совершают преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом, в частности и просят соблюдать права человека, создавать четкий механизм реализации законодательства. Механизм реализации таких норм не должен разрушать человека или подвергать его жестокому обращению. Международных правозащитников беспокоит, куда пойдут лица, которых лишат гражданства, и какая страна может принять их в свою юрисдикцию.
Нас больше тревожит вопрос увеличения числа осужденных, подвергающихся в тюрьмах вербовке и радикализации. Все больше и больше граждан, освобождающихся из мест лишения свободы, утверждают о росте радикализации в тюрьмах.
Конечно, такая проблема есть во всем мире, и европейские страны, страны-участницы ОЭСР раньше начали работу по дерадикализации заключенных в местах лишения свободы. Важно иметь четкую программу по дерадикализации осужденных в местах лишения свободы, я лично ознакомился с Европейскими программами, где есть свой тюремный имам, специальные тренинги для сотрудников тюрем, которые проводятся еженедельно. Сотрудники работают четыре дня и один день для прохождения тренингов.
Нам непонятно, почему КУИС не хочет нести ответственность за работу по предотвращению религиозной радикализации в тюрьмах, и перекладывает всю ответственность на Министерство по делам религий и гражданского общества. Вопросами радикализации в тюрьмах должна заниматься пенитенциарная система, работа по дерадикализации осужденных сильно отличается от превентивной работы в обществе. Необходимо усовершенствовать управление тюрьмами, работать над повышением потенциала тюремного персонала, создавать условия для эффективной работы. Сейчас остро стоит вопрос принятия новой программы развития уголовно-исполнительной системы на последующие три года, так как последняя программа не включала работу по новым вызовам сегодняшнего мира.
Как я уже сказал в начале беседы, на сегодня в тюрьмах Казахстана находится более 400 человек, осужденных за экстремизм и терроризм. Это данные пенитенциарной системы. А есть еще одна категория осужденных, которые входят в группу риска, подверженных радикализации. Мировой опыт показывает, что один человек может завербовать 11 человек за месяц, а сколько это будет за год?!
- Где были сделаны такие расчеты?
- В ряде стран, включая США, Нидерланды, Францию, Великобританию, Норвегию. Все развитые и развивающиеся страны мира работают по предотвращению распространения насильственного экстремизма в местах лишения свободы, каждая страна в Европе имеет четкий план действий по дерадикализации осужденных, есть индикаторы оценки рисков радикализации до вербовки осужденных и сотрудников пенитенциарной системы, несет ли человек потенциально опасность для других заключенных или нет.
Мы приветствуем Послание Президента Казахстана от 31 января этого года, где он уделил особое внимание вопросу радикализации в тюрьмах и необходимости проведения эффективной работы в местах лишения свободы. Восьмой месяц уже идет, а мы не видим конкретных предложений и планов Генеральной прокуратуры или Министерства внутренних дел по предотвращению радикализации в тюрьмах. А ведь решение этого вопроса играет важную роль в сохранении общественной и национальной безопасности. Мы были приглашены в межведомственную рабочую группу по разработке плана по реализации Послания Президента именно по вопросам радикализации в тюрьмах. Опять же эта рабочая группа делала вид "реализации" или выполнения Послания главы государства, все встречи были проведены без участия представителей гражданского общества. Думаем, МВД необходимо серьезно подойти к решению вопроса радикализации на качественно новом уровне.
Франция, Германия, Норвегия, Нидерланды, Тунис, Марокко, Иордания, Кыргызстан, Великобритания не скрывают наличие радикализации и вербовки осужденных в тюрьмах, а КУИС отрицает факт радикализации в исправительных учреждениях Казахстана. Но ведь мы не можем извлекать урок из горького опыта трагических событий. Последний случай – «алматинский стрелок», который был завербован, находясь в местах лишения свободы, который прежде не совершал преступлений, связанных с терроризмом и экстремизмом, и в один день - 18 июля 2016 года - смог убить 12 человек за считанные минуты... Ну почему мы не хотим признавать, что казахстанская тюремная система допустила большую ошибку в управлении тюрьмами и предотвращении радикализации осужденных, число которых растет?
- Что вы предлагаете для решения этой проблемы?
- Пенитенциарная система Казахстана должна стать независимой от Министерства внутренних дел, КУИС необходимо передать в ведомство Правительства, соответственно, нужно создать отдельное министерство пенитенциарной службы и пробации или агентство уголовно-исполнительной системы и пробации.
Сегодняшняя тюремная система не учитывает права человека при управлении тюрьмами, а плохой менеджмент всегда приводит к печальным последствиям, и тюремная система не исключение.
Мы не можем ждать, когда начнется массовое членовредительство осужденных или бунт, где они будут требовать соблюдение своих прав, прав человека и минимальные стандартные условия содержания.
На мой взгляд, кризис неизбежен, так как сами тюрьмы находятся в кризисной ситуации. Это как бомба замедленного действия, которая игнорируется всеми. Во многих странах, где пенитенциарная система находилась при полицейском ведомстве - Грузия, Бразилия, Алжир, Кения, Уганда, Колумбия – она доказала свою неэффективность.
Резюмируя сказанное, хочу отметить, что для решения вопроса радикализации нужны комплекс эффективных мер и финансовые ресурсы, а также внедрение новых служб в пенитенциарную систему. Одним из современных путей борьбы с экстремизмом и радикализацией осужденных является создание службы тюремной разведки.
Немаловажную роль во всем этом играют тюремные сотрудники. Глобальный анализ Международной тюремной реформы показывает, что тюремный персонал перезагружен, у сотрудников низкая зарплата. Работа в тюрьме требует специальных навыков, но тюремный персонал зачастую плохо обучен и сотрудники испытывают высокий уровень стресса и насилия, связанного с работой.
Экспертные сообщества, ведущие аналитические центры и известные лидеры медиа-пространства заявляют о новых технологиях влияния экстремистских и террористических группировок на страны и целые регионы, в основе которых лежит информационное воздействие на гражданское общество и отдельные социальные группы. Атака террористов 2016 года в Актобе открыла новую страницу в истории Казахстана. Приведен в действие первый призыв зарубежных экстремистских групп к активным насильственным действиям в странах проживания. Исполнителями терактов названы последователи течения «салафизм».
- Какова на сегодня численность так называемых салафитов в Казахстане, есть ли на этот счет какая-то статистика?
- По данным Антитеррористического центра Комитета национальной безопасности, по состоянию на май 2017 года число приверженцев идеологии салафизма в Казахстане составило около 19 тысяч. Активными идеологами считались 35 человек, и в настоящий момент их влияние на аудиторию нейтрализовано. Адаптировано в традиционное русло ислама в 2014 году 1076 радикалов, в 2015 – 1995, в 2016 – 2086 и за первый квартал 2017 года – 321.
Необходимо отметить, что подрывную деятельность ведут члены запрещенных по решению суда на территории Республики Казахстан экстремистских и террористических организаций – «Таблиги Джамаат», «Хизб-ут-Тахрир», «Ат-такфиру аль-хиджра» и другие. С 2015 года на ранней стадии приготовления у нас предотвращено более 90 насильственных экстремистских акций.
- Как вы думаете, какие еще факторы могут послужить причиной проявления крайних религиозных взглядов в Казахстане?
- Тут несколько причин. Первая - неосведомлённость, слабое понимание религии. Многие приверженцы экстремистских взглядов считают, что необходимо следовать только литературе, рекомендуемой в группе. Данный факт говорит о применении в группе техник контроля информации для установления идейного контроля над адептами.
Вторая - эмоциональные факторы. Сознание молодого человека открыто к поиску нового, поиску смыла жизни и своей роли, при этом нет жизненного опыта в понимании различных проблем. Достаточно нескольких просмотров видео-роликов или аудио-лекций проповедников, чтобы запустить в голову вирус. Большая часть информации, используемой в подобных группах, строится на нейролингвистическом программировании.
Третья причина - корыстные мотивы. Неправильное понимание религии может подтолкнуть человека на совершение преступлений из-за корыстных мотивов. Если преступник совершал разбои, грабежи и другого рода преступления ради наживы, то, примыкая к религиозной группе деструктивного характера, он совершает преступление, уже прикрываясь религией.
Опыт развития Казахстана и других стран показал, что религиозные убеждения - это особая сфера, несущая в себе как позитивный, добрый заряд, так и потенциальные риски для духовной гармонии, социальных отношений и сознания граждан. Поэтому подходы государственной политики к регулированию общественных отношений в сфере религии являются особыми, учитывающими специфику страны и культурно-ментальные особенности народа.
В условиях нарастания вызовов религиозного экстремизма и усиливающихся угроз массового проникновения чуждых для казахстанского общества псевдорелигиозных учений, требуется определение концептуальных приоритетов развития государственной политики в религиозной сфере на среднесрочную перспективу.
В 2016 году в Казахстане было создано профильное Министерство по делам религии и гражданского общества. Одним из первых шагов по координации противодействия деструктивному религиозному влиянию стала разработка Концепции государственной политики Республики Казахстан в религиозной сфере на 2017-2020 годы, которая представляет собой систему официальных взглядов на совершенствование государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений, развитие светских устоев государства и недопущение использования религии в деструктивных целях.
- Как вы оцениваете роль и значение религиозных объединений в развитии общества и содействии межконфессионального и межнационального согласия в стране?
- Современный Казахстан является государством, в котором всем и каждому обеспечена свобода совести, свобода вероисповедания. За годы существования республики как независимого государства, религиозные объединения стали важнейшей частью гражданского общества. Диалогу с ними органы государственной власти придают первостепенное значение. Религиозные организации, и в первую очередь принадлежащие к традиционным для нашей страны конфессиям, прилагают все усилия для поддержания стабильности и согласия в обществе, для обеспечения гармоничного сосуществования граждан с различными убеждениями. Они всемерно содействуют межконфессиональному и межнациональному миру и взаимопониманию, активно участвуют в жизни и созидательной деятельности общества.
- Обеспечивает ли государство необходимые условия для деятельности официально зарегистрированных религиозных объединений?
- Обеспечивает, и в этом нет сомнений. Как вы знаете, в Казахстане на сегодня функционирует более 3600 религиозных объединений и их филиалов. В общей сложности, они представляют 18 конфессий. Всего по республике имеется 3464 культовых зданий, из них 2550 мечетей, 294 православных и 109 католических церквей, 495 протестантских храмов и молитвенных домов, 7 иудейских синагог, 2 буддистских храма, 7 молитвенных домов «Общество сознания Кришны» и Бахаи.
Кроме того, у нас действуют 15 религиозных организаций образования, 400 начальных курсов при мечетях и воскресных школах, 383 помещения для проведения религиозных мероприятий за пределами культовых зданий, в том числе намазхана, молельные комнаты и часовни, 257 специальных стационарных помещений для распространения религиозной литературы и иных информационных материалов религиозного содержания, предметов религиозного назначения.
Субъекты религиозных отношений осуществляют свою деятельность в соответствии с действующим законодательством Республики Казахстан.
Торгын Нурсеитова
