– Эдуард Эдуардович, как вы считаете, для чего Казахстану АЭС?
– Работы над мирным атомом начались больше 70 лет назад, сегодня мы имеем 436 атомных реакторов в 36 странах. Как правило, это развитые государства. Обладание мирным атомом и атомными электростанциями – показатель хорошего экономического состояния страны, которая способна не только построить такой сложный комплекс, но и обеспечить себя постоянно действующей энергией. Многие станции очень зависят от погодных условий, те же самые "ветряки", солнечные панели, гидроузлы, а атомная электростанция – это постоянно действующий ток. Следовательно, можно планировать проекты на будущее и решать экономические задачи.
Мы видим, что атомная энергетика, как правило, развивалась в США, в странах Западной Европы, а также в Советском Союзе. Сейчас в когорту государств, которые хотят выйти из третьего и второго миров в первый, вступают другие страны. Один только Китай, если и дальше будет развивать атомную энергетику, через 20 лет выйдет на первое место в мире по производительности атомной энергии. Сейчас в Поднебесной строят около 30 АЭС, в прошлом году уже были запущены пять. К этому клубу "мирных атомных держав" присоединяется Бангладеш, Египет и Турция, которая в следующем году запустит АЭС "Аккую".
Даже в тех государствах, где воздействие "зеленых" на политику очень велико, уже меняется ситуация. Например, в Швеции в 1980-м году был референдум о прекращении работы АЭС, однако деятельность атомных электростанций не прекратили. Сейчас там собираются выделить 38 млрд долларов на развитие атомной энергии. Другой пример – Польша, в 2022 году в стране подписали предварительный договор на строительство АЭС на 20 млрд долларов. Даже Швейцария, экологически чистая страна, где нет особых проблем с электроэнергией, сняла наложенный в 2018 году запрет на строительство атомных электростанций. Беларусь в ноябре 2023 года запустила АЭС и стала энергоизбыточной страной, то есть может уже экспортировать электроэнергию и, более того, собирается строить вторую АЭС. В планах – перевести все отопление на электричество.
В прошлом году мы экспортировали электроэнергии примерно на 250 млн долларов. У нас поставщик на севере – Россия, на юге – Кыргызстан. И перспективы того, что этот экспорт увеличится вплоть до миллиардов долларов, довольно существенны, потому что большую роль играет не только рост энергопотребления. Появляется много гаджетов, техники, искусственный интеллект, электромобили – все это требует много электроэнергии. Также значительными темпами растет население, преимущественно на юге страны.
У нас есть три энергозоны в государстве: запад, север и юг. Для севера характерна очень большая изношенность оборудования. Практика последних лет показала, что в Степногорске и в Экибастузе ТЭЦ изношены в среднем на 73%, изношенность некоторого оборудования достигает и 90%. Там энергопотребление не так сильно растет, в основном забирает его промышленность. А на юге, от Кызылорды до Талдыкоргана, существенными темпами увеличивается рост населения, всем нужно как минимум зарядить телефон, посмотреть телевизор, существуют прочие расходы электроэнергии.
Президент в своем Послании поставил задачу увеличить ВВП в два раза. Это будет происходить за счет введения в строй многих промышленных предприятий, которым как раз и потребуется электроэнергия.
Стоит заметить, что АЭС не рассматривается как единственная панацея от всех бед. Нужно дождаться результатов референдума, затем, если решение будет положительным, необходимо технико-экономическое обоснование подготовить, посмотреть площадку, выбрать, каким способом атомная электростанция будет строиться, кто будет строить, за какие деньги. На это все нужно минимум 10 лет. В лучшем случае мы увидим АЭС в 2034 году, к этому времени энергопотребление вырастет в разы. То есть стандартные вещи останутся: будут сжигать газ и нефть на западе Казахстана, на севере это будет угольная генерация. Недавно подписали документ с Российской Федерацией о строительстве на севере РК трех ТЭЦ, они как раз на угле продолжат работать.
АЭС нужна для того, чтобы сбалансировать потребление энергии и чтобы не было блэкаутов, отключений.
– Противники строительства атомной электростанции часто говорят о том, что Европа отказывается от АЭС. Что думаете по этому поводу?
– У страхов много причин. Европа очень разная. Мы в основном видим, как противники АЭС в пример приводят Германию, которая действительно начала работу по отказу от атомных электростанций. Там тоже есть свои факторы, в частности – особенности инфраструктуры. АЭС в Германии очень близко находятся к крупным городам, например, в Гамбурге атомная электростанция стояла в десяти километрах от города. У нас, если АЭС будет построена в поселке Улкен, как это планируется, от Алматы она будет находиться в нескольких часах езды. Вдобавок Германия – одна из ведущих экономических стран в ЕС и у нее есть возможности строить и использовать альтернативные источники энергии. И, в конце концов, благодаря климату Германии, где ветра дуют постоянно, легче использовать альтернативу.
При этом та же Франция, вторая экономическая страна ЕС, не собирается отказываться от АЭС. Также есть государства, где еще во времена холодной войны были построены атомные электростанции. Словакия, Венгрия и Швеция продолжают их эксплуатировать.
Технологии продолжают развиваться. Атомные реакторы, которые строятся сейчас, совсем не такие, как во времена катастрофы в Чернобыле и на Фукусиме. Уровень их безопасности в разы больше, ведь атомная энергетика тоже не стоит на месте, это огромная отрасль мировой экономики. А любая кризисная ситуация очень сильно бьет по экономике, по инвесторам, по компаниям, которые задействованы.
Экологические вопросы сейчас актуальны, потому что это политика международного уровня, политика ООН в первую очередь. Мы проанонсировали, что к нулевой углеродной нейтральности придем к 2060 году. Возобновляемые источники энергии за один год увеличились в общем массиве энергопотребления на 5,9%. Никто не отрицает, что мы будем строить ветряки и закупать солнечные панели, все это будет продолжаться.
– Корректно ли проводить параллель между строительством АЭС и ситуациями с испытанием ядерного оружия?
– Безусловно, мы до сих пор видим ситуации, связанные с жертвами таких испытаний, но мы говорим о другой энергии. Мирный и военный атом несут совершенно разные задачи и цели. В Казахстане есть уже давно принятый закон о ядерной энергии, там черным по белому написано, что у нас запрещены всякого рода испытания ядерного оружия. Более того, мы всему миру демонстрируем, что РК одна из немногих стран, которая публично отказалась от ядерного оружия, и это считается одной из "мягких" сил нашего государства на международной арене, за это нас и уважают.
В то же время мы страна северная, нам нужно отопление как минимум полгода, это огромные расходы энергии. И у нас энергопотребление будет в несколько раз больше, чем у другой, даже развитой страны Юго-Восточной Азии. Поэтому нам этих источников нужно гораздо больше.
– Каково влияние АЭС на экологию и тарифы?
– На самом деле гораздо больше отходов приносят угольные станции, чем атомные. Работа атомных станций носит закрытый цикл, отходы нейтрализуются и вообще не выходят на поверхность, оставаясь в соответствующих хранилищах.
Зола, которая остается после использования угля на ТЭЦ, складируется, все это витает в воздухе.
В мире есть понимание, что нужно переходить на безуглеродный вид энергии. Проблема в том, что уйти с угольной генерации непросто, потому что нужны очень большие инвестиции. Это вопрос экономики, но не стоит забывать о том, что все углеродные запасы имеют тенденцию к сокращению.
Вдобавок атомная генерация показывает стабильность в ценах. Тем более у нас огромные запасы этого сырья, мы занимаем первое место в мире по экспорту урановой руды. В итоге наша конкурентоспособность повышается за счет внутренних цен на покупку урана, и можно сделать электроэнергию гораздо дешевле. Например, во Франции 1 кВт⋅ч будет обходиться гораздо дороже, чем в Казахстане.
